Неточные совпадения
Дойдя по узкой тропинке до нескошенной полянки, покрытой с одной
стороны сплошной яркой Иван-да-Марьей, среди которой часто разрослись темнозеленые, высокие
кусты чемерицы, Левин поместил своих гостей
в густой свежей тени молодых осинок, на скамейке и обрубках, нарочно приготовленных для посетителей пчельника, боящихся пчел, а сам пошел на осек, чтобы принести детям и большим хлеба, огурцов и свежего меда.
Солнце едва выказалось из-за зеленых вершин, и слияние первой теплоты его лучей с умирающей прохладой ночи наводило на все чувства какое-то сладкое томление;
в ущелье не проникал еще радостный луч молодого дня; он золотил только верхи утесов, висящих с обеих
сторон над нами; густолиственные
кусты, растущие
в их глубоких трещинах, при малейшем дыхании ветра осыпали нас серебряным дождем.
Ассоль спала. Лонгрен, достав свободной рукой трубку, закурил, и ветер пронес дым сквозь плетень
в куст, росший с внешней
стороны огорода. У
куста, спиной к забору, прожевывая пирог, сидел молодой нищий. Разговор отца с дочерью привел его
в веселое настроение, а запах хорошего табаку настроил добычливо.
Сцена представляет два сада, разделенные посередине забором: направо от зрителей сад Пеженовых, а налево — Белотеловой;
в садах скамейки, столики и проч.;
в саду Белотеловой налево две ступеньки и дверь
в беседку; у забора с обеих
сторон кусты.
Бабушка поглядела
в окно и покачала головой. На дворе куры, петухи, утки с криком бросились
в стороны, собаки с лаем поскакали за бегущими, из людских выглянули головы лакеев, женщин и кучеров,
в саду цветы и
кусты зашевелились, точно живые, и не на одной гряде или клумбе остался след вдавленного каблука или маленькой женской ноги, два-три горшка с цветами опрокинулись, вершины тоненьких дерев, за которые хваталась рука, закачались, и птицы все до одной от испуга улетели
в рощу.
А там, без четверти
в пять часов, пробирался к беседке Тушин. Он знал местность, но, видно, давно не был и забыл, потому что глядел направо, налево, брал то
в ту, то
в другую
сторону, по едва заметной тропинке, и никак не мог найти беседки. Он остановился там, где
кусты были чаще и гуще, припоминая, что беседка была где-то около этого места.
Не знали, бедные, куда деться, как сжаться, краснели, пыхтели и потели, пока Татьяна Марковна, частию из жалости, частию оттого, что от них
в комнате было и тесно, и душно, и «пахло севрюгой», как тихонько выразилась она Марфеньке, не выпустила их
в сад, где они, почувствовав себя на свободе, начали бегать и скакать, только прутья от
кустов полетели
в стороны,
в ожидании, пока позовут завтракать.
Когда будете
в Маниле, велите везти себя через Санта-Круц
в Мигель: тут река образует островок, один из тех, которые снятся только во сне да изображаются на картинах; на нем какая-то миньятюрная хижина
в кустах; с одной
стороны берега смотрятся
в реку ряды домов, лачужек, дач; с другой — зеленеет луг, за ним плантации.
Все это мне приходило
в голову, когда я шел под тенью акаций, миртов и банианов; между ними видны кое-где пальмы. Я заходил
в сторону, шевелил
в кустах, разводил листья, смотрел на ползучие растения и потом бежал догонять товарищей.
Тут стена бамбуков; я нигде не видал таких больших и стройных деревьев: они растут исполинскими
кустами или букетами, устремляясь, как пучки стрел, вверх, и там разбегаются ветвями
в разные
стороны.
Солнце всходило высоко; утренний ветерок замолкал; становилось тихо и жарко; кузнечики трещали, стрекозы начали реять по траве и
кустам; к нам врывался по временам
в карт овод или шмель, кружился над лошадьми и несся дальше, а не то так затрепещет крыльями над головами нашими большая, как птица, черная или красная бабочка и вдруг упадет
в сторону,
в кусты.
Из пернатых
в этот день мы видели сокола-сапсана. Он сидел на сухом дереве на берегу реки и, казалось, дремал, но вдруг завидел какую-то птицу и погнался за нею.
В другом месте две вороны преследовали сорокопута. Последний прятался от них
в кусты, но вороны облетели
куст с другой
стороны, прыгали с ветки на ветку и старались всячески поймать маленького разбойника.
Мимо меня бесшумно пролетела сова, испуганный заяц шарахнулся
в кусты, и сова тотчас свернула
в его
сторону. Я посидел немного на вершине и пошел назад. Через несколько минут я подходил к юрте. Из отверстия ее
в крыше клубами вырывался дым с искрами, из чего я заключил, что мои спутники устроились и варили ужин.
Я хотел было вскрыть один из гробов, но
в это время
в стороне услышал голоса и пошел к ним навстречу. Через минуту из
кустов вышли два удэгейца, только что прибывшие с реки Един.
Ночь была ясная. Одна
сторона реки была освещена, другая —
в тени. При лунном свете листва деревьев казалась посеребренной, стволы — белесовато-голубыми, а тени — черными.
Кусты тальника низко склонились над водой, точно они хотели скрыть что-то около своих берегов. Кругом было тихо, безмолвно, только река слабо шумела на перекатах.
Однажды, скитаясь с Ермолаем по полям за куропатками, завидел я
в стороне заброшенный сад и отправился туда. Только что я вошел
в опушку, вальдшнеп со стуком поднялся из
куста; я выстрелил, и
в то же мгновенье,
в нескольких шагах от меня, раздался крик: испуганное лицо молодой девушки выглянуло из-за деревьев и тотчас скрылось. Ермолай подбежал ко мне. «Что вы здесь стреляете: здесь живет помещик».
По
сторонам дороги,
в кустах, мелькали зеленые овсянки.
Когда медведь был от меня совсем близко, я выстрелил почти
в упор. Он опрокинулся, а я отбежал снова. Когда я оглянулся назад, то увидел, что медведь катается по земле.
В это время с правой
стороны я услышал еще шум. Инстинктивно я обернулся и замер на месте. Из
кустов показалась голова другого медведя, но сейчас же опять спряталась
в зарослях. Тихонько, стараясь не шуметь, я побежал влево и вышел на реку.
Почва около берегов более или менее твердая, но стоит только отойти немного
в сторону, как сразу попадешь
в болото. Среди зарослей скрываются длинные озерки. Эти озерки и
кусты ивняков и ольшаников, растущие рядами, свидетельствуют о том, что река Лефу раньше текла иначе и несколько раз меняла свое русло.
(Уходит на другую
сторону в кусты.)
Ярилина долина: слева (от зрителей) отлогая покатость, покрытая невысокими
кустами; справа сплошной лес;
в глубине озеро, поросшее осокой и водяными растениями с роскошными цветами; по берегам цветущие
кусты с повисшими над водой ветвями; с правой
стороны озера голая Ярилина гора, которая оканчивается острою вершиной. Утренняя заря.
Просторная поляна
в лесу; справа и слева сплошной лес стеной, перед лесом, по обе
стороны, невысокие
кусты. Вдали, меж
кустами, видны богатые шатры. Вечерняя заря догорает.
Я еще тройной свисток — и мне сразу откликнулись с двух разных
сторон. Послышались торопливые шаги: бежал дворник из соседнего дома, а со
стороны бульвара — городовой, должно быть, из будки… Я спрятался
в кусты, чтобы удостовериться, увидят ли человека у решетки. Дворник бежал вдоль тротуара и прямо наткнулся на него и засвистал. Подбежал городовой… Оба наклонились к лежавшему. Я хотел выйти к ним, но опять почувствовал боль
в ноге: опять провалился ножик
в дырку!
Последняя местность всего удобнее для двух охотников: они пойдут по обеим
сторонам овражка, собака отправится
в кусты, а вальдшнепы будут вылетать направо и налево; по лесным же опушкам лучше ходить одному, разумеется с собакой.
Селезень присядет возле нее и заснет
в самом деле, а утка, наблюдающая его из-под крыла недремлющим глазом, сейчас спрячется
в траву, осоку или камыш; отползет, смотря по местности, несколько десятков сажен, иногда гораздо более, поднимется невысоко и, облетев
стороною, опустится на землю и подползет к своему уже готовому гнезду, свитому из сухой травы
в каком-нибудь крепком, но не мокром, болотистом месте, поросшем
кустами; утка устелет дно гнезда собственными перышками и пухом, снесет первое яйцо, бережно его прикроет тою же травою и перьями, отползет на некоторое расстояние
в другом направлении, поднимется и, сделав круг, залетит с противоположной
стороны к тому месту, где скрылась; опять садится на землю и подкрадывается к ожидающему ее селезню.
Но сильный ветер, безгранично властвуя степью, склоняет до пожелтевших корней слабые, гибкие
кусты ковыля, треплет их, хлещет, рассыпает направо и налево, бьет об увядшую землю, несет по своему направлению, и взору представляется необозримое пространство, все волнующееся и все как будто текущее
в одну
сторону.
Соловьев было так много и ночью они, казалось, подлетали так близко к дому, что, при закрытых ставнями окнах, свисты, раскаты и щелканье их с двух
сторон врывались с силою
в нашу закупоренную спальню, потому что она углом выходила на загибавшуюся реку, прямо
в кусты, полные соловьев.
Со всех
сторон вьются с веселой песнью и быстро падают хохлатые жаворонки;
в мокрых
кустах слышно хлопотливое движение маленьких птичек, и из середины рощи ясно долетают звуки кукушки.
Вот охотник с ружьем засел
в кусты и ждет, а Бряков с другой
стороны палочкой гонит целый выводок — уток там видимо-невидимо.
— Ну — дядю Михаила и молотком не оглушишь. Сейчас он мне: «Игнат —
в город, живо! Помнишь женщину пожилую?» А сам записку строчит. «На, иди!..» Я ползком,
кустами, слышу — лезут! Много их, со всех
сторон шумят, дьяволы! Петлей вокруг завода. Лег
в кустах, — прошли мимо! Тут я встал и давай шагать, и давай! Две ночи шел и весь день без отдыха.
Дом-то, правда, с заколоченными ставнями стоит, зато
в саду — и не вышел бы!
кусты,
кусты,
кусты — так и обступили со всех
сторон…
С балкона
в комнату пахнуло свежестью. От дома на далекое пространство раскидывался сад из старых лип, густого шиповника, черемухи и
кустов сирени. Между деревьями пестрели цветы, бежали
в разные
стороны дорожки, далее тихо плескалось
в берега озеро, облитое к одной
стороне золотыми лучами утреннего солнца и гладкое, как зеркало; с другой — темно-синее, как небо, которое отражалось
в нем, и едва подернутое зыбью. А там нивы с волнующимися, разноцветными хлебами шли амфитеатром и примыкали к темному лесу.
— Bravi! bravi! — внезапно, как сумасшедший, загорланил Панталеоне и, хлопая
в ладоши, турманом выбежал из-за
куста; а доктор, усевшийся
в стороне, на срубленном дереве, немедленно встал, вылил воду из кувшина — и пошел, лениво переваливаясь, к опушке леса.
Он взял его за узду, отвел на другую
сторону мельницы, где была у него пасека, и привязал
в кустах за ульями.
Далеко, за лесами луговой
стороны, восходит, не торопясь, посветлевшее солнце, на черных гривах лесов вспыхивают огни, и начинается странное, трогающее душу движение: все быстрее встает туман с лугов и серебрится
в солнечном луче, а за ним поднимаются с земли
кусты, деревья, стога сена, луга точно тают под солнцем и текут во все
стороны, рыжевато-золотые.
Это был тот, что подходил к
кустам, заглядывая на лежавшего лозищанина. Человек без языка увидел его первый, поднявшись с земли от холода, от сырости, от тоски, которая гнала его с места. Он остановился перед Ним, как вкопанный, невольно перекрестился и быстро побежал по дорожке, с лицом, бледным, как полотно, с испуганными сумасшедшими глазами… Может быть, ему было жалко, а может быть, также он боялся попасть
в свидетели… Что он скажет, он, человек без языка, без паспорта, судьям этой проклятой
стороны?..
Остропестро выставляло из-под
кустов свои колючие пурпуровые головки.
В стороне стоял деревянный дом, маленький, серенький,
в одно жилье, с широкою обеденкою
в сад. Он казался милым и уютным. А за ним виднелась часть огорода. Там качались сухие коробочки мака да беложелтые крупные чепчики ромашки, желтые головки подсолнечника никли перед увяданием и между полезными зелиями поднимались зонтики: белые у кокорыша и бледнопурпуровые у цикутного аистника, цвели светложелтые лютики да невысокие молочаи.
Вдруг окно лопнуло, распахнулось, и, как дым, повалили
в баню плотные сизые облака, приподняли, закружив, понесли и бросили
в колючие
кусты; разбитый, он лежал, задыхаясь и стоная, а вокруг него по
кустам шнырял невидимый пёс, рыча и воя; сверху наклонилось чьё-то гладкое, безглазое лицо, протянулись длинные руки, обняли, поставили на ноги и, мягко толкая
в плечи, стали раскачивать из
стороны в сторону, а Савка, кувыркаясь и катаясь по земле, орал...
Смешно сказать, а грех утаить, что я люблю дишкантовый писк и даже кусанье комаров:
в них слышно мне знойное лето, роскошные бессонные ночи, берега Бугуруслана, обросшие зелеными
кустами, из которых со всех
сторон неслись соловьиные песни; я помню замирание молодого сердца и сладкую, безотчетную грусть, за которую отдал бы теперь весь остаток угасающей жизни…
В первый день огромные кучи хвороста из нарубленного мелкого леса и
кустов, копны соломы, навозу и свежего дерна были нагромождены по обеим
сторонам Бугуруслана, до сих пор вольно, неприкосновенно стремившего свои воды.
Вместо ответа, Татьяна Власьевна, собрав остатки своих дряхлых сил, не с старческой живостью вцепилась
в волоса Михалки обеими руками и принялась его таскать из
стороны в сторону, как бабы вытаскивают из гряды
куст картофеля или заматеревшую редьку. Михалко совсем оторопел от такого приема и даже не защищался, а только мотал своей головой, как пойманная на аркан лошадь.
— Я не ошибаюсь, — сказал он наконец, — это отчина боярина Шалонского… Слава богу, она останется у меня
в стороне… — Сказав эти слова, прохожий сел под
кустом и, вынув из котомки ломоть черного хлеба, принялся завтракать.
— Батюшка, — сказал он торопливо, — дай-ка я съезжу
в челноке на ту
сторону — на верши погляжу: должно быть, и там много рыбы. Я заприметил
в обед еще, веревки так вот под кустами-то и дергает. Не унесло бы наши верши. Ванюшка один справится с веслами.
Его так и покоробило: как школьник от учителя, бросился он
в сторону и спрятался за
куст…"Создатель! — взмолился он, — пронеси соотчичей!"
Николя, все время было стоявший около князя и как бы желавший его тем защитить, при виде, что Жуквич направляет свой пистолет
в их
сторону, заорал благим матом: «Погодите, постойте, постойте!» — и бросился
в кусты.
Несколько раз я пытался нападать на нее сам, но всякой раз без успеха; казалось, она отгадывала вперед все мои движения: то бросалась
в сторону, то отскакивала назад, и все сабельные мои удары падали на безвинные деревья и
кусты.
Рославлев кинулся
в сторону, но было уже поздно: из-за
кустов показалась целая толпа неприятельских мародеров.
Он сделал под козырек и пошел
в сторону, пробираясь меж
кустами. Немного погодя нерешительно подошел Ачмианов.
На самом краю сего оврага снова начинается едва приметная дорожка, будто выходящая из земли; она ведет между
кустов вдоль по берегу рытвины и наконец, сделав еще несколько извилин, исчезает
в глубокой яме, как уж
в своей норе; но тут открывается маленькая поляна, уставленная несколькими высокими дубами; посередине
в возвышаются три кургана, образующие правильный треугольник; покрытые дерном и сухими листьями они похожи с первого взгляда на могилы каких-нибудь древних татарских князей или наездников, но, взойдя
в середину между них, мнение наблюдателя переменяется при виде отверстий, ведущих под каждый курган, который служит как бы сводом для темной подземной галлереи; отверстия так малы, что едва на коленах может вползти человек, ко когда сделаешь так несколько шагов, то пещера начинает расширяться всё более и более, и наконец три человека могут идти рядом без труда, не задевая почти локтем до стены; все три хода ведут, по-видимому,
в разные
стороны, сначала довольно круто спускаясь вниз, потом по горизонтальной линии, но галлерея, обращенная к оврагу, имеет особенное устройство: несколько сажен она идет отлогим скатом, потом вдруг поворачивает направо, и горе любопытному, который неосторожно пустится по этому новому направлению; она оканчивается обрывом или, лучше сказать, поворачивает вертикально вниз: должно надеяться на твердость ног своих, чтоб спрыгнуть туда; как ни говори, две сажени не шутка; но тут оканчиваются все искусственные препятствия; она идет назад, параллельно верхней своей части, и
в одной с нею вертикальной плоскости, потом склоняется налево и впадает
в широкую круглую залу, куда также примыкают две другие; эта зала устлана камнями, имеет
в стенах своих четыре впадины
в виде нишей (niches); посередине один четвероугольный столб поддерживает глиняный свод ее, довольно искусно образованный; возле столба заметна яма, быть может, служившая некогда вместо печи несчастным изгнанникам, которых судьба заставляла скрываться
в сих подземных переходах; среди глубокого безмолвия этой залы слышно иногда журчание воды: то светлый, холодный, но маленький ключ, который, выходя из отверстия, сделанного, вероятно, с намерением,
в стене, пробирается вдоль по ней и наконец, скрываясь
в другом отверстии, обложенном камнями, исчезает; немолчный ропот беспокойных струй оживляет это мрачное жилище ночи...
Пройдя таким образом немного более двух верст, слышится что-то похожее на шум падающих вод, хотя человек, не привыкший к степной жизни, воспитанный на булеварах, не различил бы этот дальний ропот от говора листьев; — тогда, кинув глаза
в ту
сторону, откуда ветер принес сии новые звуки, можно заметить крутой и глубокий овраг; его берег обсажен наклонившимися березами, коих белые нагие корни, обмытые дождями весенними, висят над бездной длинными хвостами; глинистый скат оврага покрыт камнями и обвалившимися глыбами земли, увлекшими за собою различные
кусты, которые беспечно принялись на новой почве; на дне оврага, если подойти к самому краю и наклониться придерживаясь за надёжные дерева, можно различить небольшой родник, но чрезвычайно быстро катящийся, покрывающийся по временам пеною, которая белее пуха лебяжьего останавливается клубами у берегов, держится несколько минут и вновь увлечена стремлением исчезает
в камнях и рассыпается об них радужными брызгами.